Как под Торопцем спасают медвежат-сирот и защищают природу
В Торопецком районе расположены легендарный «Центр спасения медвежат-сирот», занимающийся реабилитацией и выпуском медвежат-сирот в естественную среду, и биостанция «Чистый лес», которая ведет эколого-просветительскую работу. Здесь же летом работает экошкола «Медвежата», где ребята изучают лес и его обитателей. Всем этим руководят Пажетновы – фамилия давно стала брендом. Редакция «Умного города» побывала в гостях у большой и дружелюбной семьи.
Валентин и Светлана Пажетновы: «Медведь по-прежнему загадка»
Родоначальников всех проектов Валентина и Светлану Пажетновых здесь зовут дедушкой и бабушкой. Много лет назад в Нелидовском центральном лесном заповеднике они изучали поведение бурых медведей на охраняемой территории, а затем задались вопросом: как меняется поведение медведя на воле? Эксперимент был проведен на торопецкой земле, в итоге сформировалась авторская методика реабилитации медвежат-сирот.
С «бабушкой» и «дедушкой» мы встретились на берегу озера, в экошколе «Медвежата». Здесь проходила итоговая конференция. Смена в лагере длится две недели, за которые ребята успевают изучить животных, птиц, насекомых, растения в местном лесу и представить результаты исследований.
– Мы собирались приехать на пять лет, а остались на всю жизнь, – с добродушием и энергией Николая Дроздова говорит Валентин Сергеевич Пажетнов – заслуженный эколог России, автор множества книг, в том числе «Бурый медведь», «Моя жизнь в лесу и дома». – Эта уникальная территория – стык трех областей: Псковской, Новгородской и Тверской. Археологи здесь находят следы глубокой истории, а мне важно, что сохранился лес и виды животных, которые испокон веков здесь обитали. «Не навреди» – главное правило сосуществования человека и природы. Этому мы учим и наших «медвежат». На маршруты ребята ходят группами не больше восьми человек, чтобы получать равный доступ к информации и навыки полевой работы. Другое правило – «Сам не пропадай и товарища выручай». Научившись грамотно относиться друг к другу и природе, дети будут использовать этот принципы и дальше. Отсюда растет настоящий патриотизм.
– Вы всю жизнь занимаетесь медведями, остались ли еще вопросы без ответов?
– Конечно! – смеется Валентин Сергеевич. – Это как крепкая рубашка со множеством дырочек, через которые дует. В пищевом, территориальном поведении медведя столько загадок! Например, бурый медведь в период бодрствования на бедных кормах набирает жир, то есть буквально жиреет на ягодах и травах. С развитием науки углубляется и наше понимание медведя.
Екатерина Пажетнова: «Медвежата не должны знать человека»
На момент нашего приезда в центре находятся 16 медвежат-сирот, но увидеть их нельзя. Главный враг медведя – это человек, поэтому зверь ни в коем случае не должен привыкать к людям.
– Медвежат мы кормим в энцефалитном костюме, лицо закрываем маской, – говорит Екатерина Пажетнова, специалист по реабилитации медвежат-сирот и супруга директора центра – Сергея Пажетнова. – Общаемся друг с другом только жестами, чтобы медведь не привыкал к человеческой речи.
– То есть вы для него ангелы в белых одеждах?
– Точнее, в зеленых.
– У вас не возникает желания обнять, приласкать медвежат? Они же такие симпатичные.
– Никогда. Иначе какой смысл в нашей работе? Когда приходит время отпустить медведя, мы его обездвиживаем, чтобы взять анализы, поставить бирку и приготовить для транспортировки. Вот тогда я могу погладить своего детеныша – пока он спит.
– Откуда к вам прибывают подопечные?
– Сейчас у нас медвежата из Псковской, Костромской, Архангельской, Вологодской, Смоленской областей. Мы стараемся вернуть их в родной регион, чтобы соблюдать природный баланс. Поэтому у нас нет медведей издалека, максимум за 1500 км, иначе транспортировка для животного будет очень неудобной.
– При каких обстоятельствах медвежата остаются сиротами?
– Сейчас главная причина – это валка леса. Если рубят рядом с берлогой, медведица сначала терпит этот шум, а потом может уйти и уже не вернется к медвежатам. Если люди их находят, они звонят нам. Браконьерство тоже встречается, но в этом году таких случаев не было. Исхудавшего Топтыгина нашли на дороге, но неясно, почему он остался один. Может, отстал от матери.
– Топтыгин? Вы даете медведям имена?
– Да, конечно. Либо сами даем имена по первой букве региона, района или населенного пункта, откуда медвежата родом, либо их называют те, кто привозит. Самые популярные имена, конечно, Миша и Маша. Одно время у нас было несколько Миш – Миша Питерский, Миша Архангельский и т.д.
– Когда самая тяжелая пора работы с медвежатами?
– Работа идет непрерывно. Медвежата поступают в январе-феврале. У них большой риск обморожения, и мы их тщательно обследуем, сотрудничаем с ветврачами из Москвы и местными ветеринарами. Малышей поим молоком каждые два часа, часто купаем, чтобы не было инфекций. Когда они подрастают, переводим в вольер – чтобы учились самостоятельно добывать пищу. Площадь вольера – 2 га. Кашей кормим раз в день – чтоб потом приманить и отловить для выпуска в лес. Все это время решаем множество хозяйственных задач.
Где взять тонну яблок? Как сварить сто килограмм каши? Это сложная работа, романтики здесь мало. Сейчас, в августе, мы готовим медведей к выпуску в природу. Чтобы нормально адаптироваться, они должны набрать 25–30 килограмм веса.
Сергей Пажетнов: «Медведь упрямый, настырный зверь»
Директор «Центра спасения медвежат-сирот» Сергей Пажетнов, сын Валентина Сергеевича и Светланы Ивановны, подробнее рассказал о характере бурого медведя.
– Насколько опасен этот зверь?
– Нужно всегда помнить, что медведь – хищник. Молодой медведь, до трех лет, вряд ли сможет навредить человеку. Но крупный зверь, которому удалось поймать и съесть другое животное, обязательно сделает это еще раз. Поэтому, находясь в лесу, будьте начеку. Если заметили свежие следы медведя, разрушенные муравейники, разломанные кусты малины, нужно обозначить себя голосом. Медведь – зверь увлекающийся. Если он чем-то занят, то может вас не заметить. От неожиданного столкновения он может вести себя агрессивно.
– Какой медведь по характеру?
– Это вредный, упрямый, настырный зверь, и человеку лучше с ним не сталкиваться. Хотя человек сам виноват, что медведь заходит на территорию поселений.
– Почему?
– Медведи боятся открытых пространств, а в последние десятилетия поля не обрабатываются и зарастают. Так лес подходит к жилищам, у медведя пропадает естественная преграда. Кроме того, люди оставляют мусор – легкую добычу для любого зверя. Даже фантик, брошенный в лесу и передающий запах человека, может повлиять на поведение медведя.
– Насколько быстро медвежата привыкают к людям?
– Мы не берем в центр медвежат, которые больше недели-двух пробыли с человеком. Их нельзя будет отучить. А глядя на них, другие медвежата будут следовать губительным в природе моделям поведения.
Василий Пажетнов: «Я сам учился в экошколе, а теперь преподаю»
Василий Пажетнов, внук Валентина Сергеевича, встречает нас в рабочей одежде – энцефалитном костюме. Он заботится о медведях и преподает в экошколе.
– Экошколе в этом году исполняется 20 лет. Я сам там учился, а теперь с группой ребят-териологов мы изучаем следы жизнедеятельности млекопитающих, заносим данные в картотеку, – рассказывает Василий.
– Можно ли делать выводы о динамике численности животных по этим данным?
– Конечно. Например, если раньше кабана было мало, в том числе из-за эпидемии АЧС, то сейчас его численность восстанавливается.
– С какого возраста вы начали помогать бабушке и дедушке?
– Лет с 10, а то и раньше. Я окончил Тимирязевскую академию, стал биологом-охотоведом и вернулся, чтобы продолжать общее дело.
Эльвира Пажетнова: «Привлекаем туристов, в перспективе – ученых»
По экологической тропе мы прогулялись с Эльвирой Пажетновой – директором биостанции «Чистый лес». Мимо «двухэтажного терема» – высоких сосен, которые тянутся к свету, и низких елей, предпочитающих тень; мимо папоротника в человеческий рост; мимо разнообразных, в том числе краснокнижных, растений – мы вышли к красивейшему озерно-болотному комплексу Норовское.
– Чувствуете аромат? Это запах багульника, многие используют это растение в банях, – говорит Эльвира. – Место уникально тем, что здесь северные виды растений встречаются с южными. Например, это последняя точка, где вы можете увидеть морошку.
На болоте расположена лежневка, гулять по ней очень удобно. Здесь есть и смотровая площадка, с которой можно полюбоваться озером Норовским.
– Место привлекательно для туристов?
– Да, много приезжает москвичей – от Москвы до Торопца ехать столько же, сколько до Твери. У нас есть гостевые домики. Но мы хотим развивать не только туристическое, но и научное направление, в перспективе здесь можно проводить студенческую практику. В конце 1990-х – начале 2000-х у нас был опыт сотрудничества с МГУ и швейцарским университетом, которые изучали высшую нервную деятельность животных. Именно здесь была сделана первая энцефалограмма голубя в полете. Но сначала мы планируем оформить лес как особо охраняемую природную территорию, чтобы сохранить уникальную экосистему и максимально защитить его от вырубки.
– А как здесь с социальной «экосистемой»?
– Мы живем в Бубоницах, рядом деревни Косилово и Чистое. Когда дедушка с бабушкой приехали в Бубоницы, там стоял один дом. Пажетновы заселили деревню заново. Сейчас в деревню активно приезжает творческая интеллигенция – наши друзья и друзья друзей. В Москве сейчас некомфортно из-за перенаселенности, а здесь очень свободно, хотя есть проблемы с доступностью медпомощи, образования и других благ цивилизации. Я сама полгода живу в Москве, полгода здесь.
– У вас очень большая семья, и все заняты одним делом. Как удается поддерживать профессиональные и дружеские отношения?
– В этом большая заслуга деда. Взаимоуважение, дружелюбие – это наши семейные правила, их когда-то заложили дед с бабушкой, а мы продолжаем. ■
Текст: Юрий Матвеев
Фото: Екатерина Бурухина, orphan-bear.org