Все зависит от длительности карантина, цены на нефть и мер поддержки бизнеса, сказал на онлайн-встрече в лектории «Живое слово» основатель группы компаний по управлению инвестициями Movchan’s Group, приглашенный эксперт программы «Экономическая политика» Московского Центра Карнеги Андрей Мовчан. «Умный город» публикует некоторые тезисы по итогам беседы с экономистом.
Как помогают в других странах?
Меры поддержки в разных странах рассчитаны на длительный период – от полугода до полутора лет, то есть государства рассматривают последствия пандемии как долгосрочные.
90% стран отменили подоходный налог на время кризиса.
50% оказывают адресную помощь самозанятым, пострадавшим от пандемии: им компенсируют до 75% доходов за период от 3 до 9 месяцев.
80% стран предоставляют бизнесу субсидии на зарплату сотрудникам. В США такой практики нет, но там зато много адресных выплат предприятиям. В Великобритании и Шотландии компании могут увольнять сотрудников с компенсацией годовой зарплаты за счет государства.
Многие страны предоставляют бизнесу гарантии по кредитам с предоставлением каникул на полтора-два года.
Есть практика (например, в Швейцарии), когда бизнес получает беспроцентный кредит на следующий день после подачи заявки по электронной почте.
Как на этом фоне выглядит Россия?
Довольно жалко.
Какое сокращение социальных платежей, если нечем платить зарплату?
Какие отсрочки по налогам, если предприятия вообще не функционируют?
Падение малого бизнеса оценивается от 20 до 90% в зависимости от отрасли. Нужно понимать, что нельзя просто так повесить табличку «Закрыто» на ресторан, а через два месяца его как ни в чем не бывало открыть.
В конечном итоге удар будет нанесен и по крупному бизнесу, который пользуется услугами и продуктами малых и средних предприятий.
В России надо срочно принимать новые меры поддержки. Для стабилизации экономики нужно направить минимум 4 трлн рублей на прямые действия и 10 трлн рублей на косвенные действия.
4 триллиона – не слишком ли много для резервного фонда?
У правительства только сэкономленной наличности 17 триллионов, резервы составляют треть ВВП, то есть около 30 триллионов, примерно столько же – депозиты и вклады в банках. И можно было бы просто у банков занять эти деньги. В Фонде национального благосостояния порядка 10 триллионов.
Так что 4 триллиона для стабилизации экономики – это небольшие деньги.
Помощь через пипетку – это осознанный подход или незнание, что делать?
Нельзя упрекать правительство в том, что оно не знает, что делать. Не знаете – обратитесь к опыту других стран.
В России принято долго проверять, а действительно ли больной так болен, и пытаться реанимировать, когда он уже умер.
Так что нельзя исключить и такой сценарий для России: «Мы хотели дать денег, но бизнес уже умер».
Тут нужно еще понимать, что малый и средний бизнес в России составляет 17%, крупный – 8% (без учета компаний, которые подконтрольны государству), это вам не 55%, как в Америке, поэтому я допускаю, что ничего катастрофического в потере частного бизнеса государство не видит. Пусть закроются парикмахерские и рестораны – зато откроется какой-нибудь Роспарикмахер или Росресторан…
Конечно, этого не произойдет. Но мы вполне можем остаться без нормальной сферы услуг, экспорта, импорта, производства промышленного оборудования, логистики, транспорта и т.д.
Не исчезнут ли офисы, торговые центры после изменения поведения людей?
Шок работает только на короткий период, а не в долгую. Люди изголодаются и по офисам, и по торговым центрам, и по ресторанам. Переход в онлайн определяется не карантином, а общим технологическим трендом, и я не ожидаю, что пандемия сыграет здесь решающую роль.
Какой сценарий восстановления нас ждет: V, U или L?
Если не будет второго карантина, то восстановление рынков стартует по оптимистичному V-сценарию в июне.
Если же в июне начнется реэкспорт коронавируса и пойдет вторая волна, то наступит долгое дно и подъем начнется к 2021 году – это U-сценарий.
Если же коронавирус окажется слишком сложным и к нему не подберут вакцину, то нас ждет L, но это, во-первых, маловероятно, а во-вторых, человечество ко всему адаптируется, и L по факту может оказаться долгим U. Жили же люди и работала экономика и до изобретения антибиотиков, когда от пневмоний умирало гораздо больше, чем сейчас от коронавируса.
Как изменится уровень жизни россиян?
Опять же есть три сценария развития пандемии, два сценария сделки с ОПЕК (хорошая или плохая), два базовых сценария реакции правительства (большая или малая компенсация) – вариантов развития событий очень много.
Можно лишь прогнозировать в общем, что доходы россиян в 2020 году упадут не меньше, чем на 5%, и, наверное, не больше, чем на 25–27%. Но упадут они точно. Посоветовать можно лишь банальность: если у вас есть сбережения, продолжайте их сберегать.
Какие политические последствия можно ожидать по итогам кризиса?
Если кризис не будет затяжным, на что я надеюсь, то, наверное, никаких. Для большинства населения действия правительства будут представляться эффективными: будут выплачиваться пособия, сейчас пытаются врачей задобрить. Если где-то будут возникать социальные проблемы, то вопросы будут решать адресно деньгами.
При этом одно политическое последствие назвать все-таки можно: федеральное правительство перепоручило регионам самим справляться с кризисом. Некоторые главы регионов уже почувствовали себя руководителями отдельных государств, мэр Москвы поспорил по нескольким пунктам с федеральными решениями, глава Чечни спорил и до этого, но сейчас делает это особенно открыто. Путин уже не тот, что 15 лет назад, и от этих его «печенегов и половцев» повеяло брежневской эпохой. Возможно, вопрос лидерства после 2024 года по итогам пандемии будет стоять по-другому. Не как переизбраться Путину, а кто будет приемником.
Насколько уместно сравнение кризиса с Великой депрессией?
Великая депрессия произошла из-за того, что экономическая конструкция была очень плохой и она сломалась. Нынешняя экономическая конструкция надежна и будет работать после пандемии, которая имеет временные рамки.
Современный кризис намного легче, чем Великая депрессия, и легче, чем кризис 2008 года, который возник также из-за вируса, но банковского, с которым разобрались за полтора года.
Те страны, которые не разрушат бизнес-ткань, после пандемии будут восстанавливаться быстро. Что будет с Россией, пока сказать сложно.
Текст: Дмитрий Кочетков
Узнавайте о ситуации из первых уст – подключайтесь к онлайн-встречам с известными учеными и аналитиками в лектории «Живое слово»! Задавайте вопросы лично! Расписание ближайших встреч на сайте https://lectory69.ru/